ТЯЖЕЛАЯ АТЛЕТИКА Леонида Жаботинского. Часть 2. Самый сильный человек планеты

Двукратный Олимпийский чемпион по тяжелой атлетике, самый сильный человек планеты второй половины 60-х годов ХХ  столетия, заслуженный мастер спорта, Почетный гражданин египетского города Суэца и украинского — Запорожья Леонид Жаботинский. На днях известному запорожцу исполняется 73 года. Сегодня  Леонид Иванович —  наш собеседник. 

 «…Как победитель Олимпиады, я нес знамя сборной СССР. Нес в одной руке. А полотно весит 16 килограммов. Да еще ветер был. Когда  проходил мимо императора Японии, я не стал преклонять знамя, потому что побоялся при перехвате рукой уронить его. Решил: пройду гордо, красиво, пусть наш стяг высоко реет.  На второй день – партбюро. «Чесали» меня по всем правилам…»

Часть 2. Самый сильный человек планеты

— То есть, уже в 20 лет вы вышли на большой помост, где выступали настоящие мастера тяжелой атлетики – Медведев, Власов и другие.

— Да, это уже был успех, хотя тягаться с такими тяжелоатлетами мне было еще не под силу. Но у меня был хороший пример перед глазами, было на кого равняться, у кого учиться. Власов старше меня на три года. К тому времени на его пиджаке уже красовался значок заслуженного мастера спорта.

— А в 1961 году вы  стали «пятисотником», на чемпионате СССР преодолели 500-килограммовый рубеж в троеборье.

— Да, это было в Днепропетровске. Я неплохо тогда подготовился. Волновался, конечно. Но 500 килограммов поднял. Власов пожал мне тогда руку, поздравил. В то время он  все чаще поглядывал в мою сторону.

— Власов на тех соревнованиях, кажется, побил мировой рекорд американца Андерсена?

— Ну, да. Так и было. Юрий Власов  набрал в троеборье 540 килограммов. Это был новый мировой рекорд. Я  в восторге выбежал на сцену, схватил героя на руки и, почти не ощущая его 120-килограммового веса, легко понес его. Это был большой успех советских тяжелоатлетов. У нас на глазах Юрий Власов доказал всему миру, что нет предела людской силе и воле.

— А Власов тогда якобы в шутку сказал: «Леня, ты меня когда-нибудь так из спорта вынесешь». Это правда?

— Да, это было. Но это был порыв радости за успех нашей команды тяжеловесов. Мы тогда установили семь мировых рекордов.

— Давайте  поговорим о том, как начинался и продолжается до сих пор период вашей жизни, связанный с Запорожьем.

— Это было, по-моему, в августе 1961 года. Мы приехали на спартакиаду Украины по тяжелой атлетике. Проходила она в Дубовой роще. Я выиграл чемпионат спартакиады в тяжелом весе. Вечером  после спартакиады мы с товарищем решили сходить на концерт Штепселя и Тарапуньки, который проходил в концертном зале имени Глинки. Я по  сегодняшний день обожаю этих замечательных артистов – Березина и Тимошенко. Приходим, а билетов нет. Подошли к администратору, говорим:  мы – спортсмены, хотим посмотреть выступление знаменитых артистов. Он пошел нам навстречу. Нам продали билеты на приставные стулья. Стулья были приставлены к рядам.  Рядом со мной оказалась симпатичная девушка, которая пришла на концерт с мамой. Познакомились. Это была моя будущая жена Рая, с которой мы живем уже без малого полвека.

— То есть, та встреча с девушкой в концертном зале оказалась для вас роковой?

— Да. Я уехал к себе в Харьков, а Рая осталась в Запорожье. Но та романтическая беседа, которая началась в Дубовой роще,  продолжалась в письмах. А через несколько недель я, не выдержав разлуки, снова посетил Запорожье. Набрался храбрости и познакомился с Раиными родителями. А в конце года я распрощался с Харьковом и сделался, как меня стали называть журналисты, «запорожским казаком». Рая Прокофьева стала моей женой. Мне шел тогда 23-й год. Вот с тех пор и живем мы душа в душу.

— Я знаю, что своими спортивными достижениями вы во многом обязаны Раисе Николаевне…

— Да, это так. Лучше женщины, чем Рая, я не встречал в своей жизни. Она мой самый верный и надежный друг. Моя Раечка – великолепная хозяйка, заботливая мама, внимательная бабушка, прекрасный собеседник и самая надежная опора моей жизни. Говорю это вполне осознанно: без ее психологической поддержки, без ее помощи словом и делом, без добросердечного причастия к моему помосту я не достиг бы тех успехов, которыми увенчан мой путь в большом спорте. Ее вклад в обучение и воспитание подрастающей смены достойно оценен. Рая – заслуженный учитель Украины. Среди ее учеников и воспитанников – много известных и авторитетных людей.

— Выходит, знакомству со своей будущей супругой вы обязаны Штепселю и Тарапуньке…

— Как-то при встрече с ними я поведал им эту историю. Тимошенко (Тарапунька) сразу сориентировался: «Так! Оце, — каже, — наливай, бо ми тебе женили». Ну,  посидели тогда с ними нормально, пообщались. Артисты они удивительные и люди хорошие.

— Как встретила вас запорожская земля?

— Приняли меня  тепло и приветливо. Долго привыкать не пришлось.  Вскоре я почувствовал себя своим человеком в городе металлургов и энергетиков. Работать я стал инструктором физической культуры и спорта в тресте «Запорожстрой». А «сосватал» меня туда Константин Сергеевич Ельцов – председатель областного совета профсоюзов, к которому я обратился по рекомендации моих новых друзей. Константин Сергеевич хорошо знал цену спорту, приложил много усилий для его развития в Запорожье. Немало сделал он для этого и будучи директором завода «Днепроспецсталь». Так же приветливо принял меня и председатель областного совета спортивного союза Александр Денисович Тимофеев. И уже на другой день я приступил к новой своей работе.

— А как же с учебой в институте? Вы же его еще не закончили.

— Пришлось перейти на заочное отделение. Работал, учился и тренировался. В том же 1961 году меня призвали в ряды Советской Армии. На первых порах служить пришлось в Запорожье, в спортивном клубе Одесского военного округа. Попал я в команду штангистов к опытному наставнику Семену Суслову – опытнейшему тренеру Вооруженных Сил в 50-х годах. В команде царил дух творчества, устоялись хорошие традиции. Офицеры и сверхсрочники опекали молодых воинов-спортсменов.

— Вы были рядовым солдатом.  Кирзовые сапоги носили?

— А как же! Правда, первое время ноги натирал сильно. Потом научился правильно наматывать портянки, все пошло нормально. К тому же тренер подарил мне свои 48-го размера сапоги. Вскоре мои спортивные достижения дошли до командующего округом генерал-полковника танковых войск, Героя Советского Союза Амазаспа Хачатуряновича Бабаджаняна. Он пожелал со мной встретиться. Говорили мы минут сорок и очень тепло расстались. На прощание он подарил мне свою фотографию в парадной форме, которую я бережно храню в семейном альбоме.

— Раз сам командующий обратил на вас внимание, значит, вы росли как спортсмен?

— На первенстве Одесского военного округа мне удалось установить новые рекорды Украины. Выступая на чемпионате Вооруженных сил, я занял второе место. После этих соревнований меня оставили на учебно-тренировочном сборе ЦСКА.

— Это уже было признание вас как перспективного тяжелоатлета на Союзном уровне?

— Можно и так сказать. Это была моя мечта тренироваться вместе со всеми атлетами, которые уже вписали свои имена в историю всемирной тяжелой атлетики. Целых 24 дня мне довелось тренироваться с Юрием Власовым, наблюдать его со стороны. Год назад, когда я с ним встречался на соревнованиях в Днепропетровске, мои достижения были относительно слабыми. Но в этот раз я почти вплотную приблизился к мировым рекордам. Так что не случайно сам Власов поглядывал в мою сторону.

— А когда вашим тренером в сборной СССР стал Алексей Медведев, у Власова, наверное, еще больше появилось оснований оглядываться на вас.

— Да, Алексей Сидорович не только великий спортсмен, но и талантливый тренер. У нас с ним было полное взаимопонимание. Мы симпатизировали друг другу. Мне нравилась его методика тренировки. Мне нравилось наблюдать, когда он сам тренировался. Я же еще с ним выступал в команде тяжелоатлетов. Только я там был пятый или шестой. А он был чемпионом Советского Союза, призером. Это он подсказал мне, чтобы я вел дневник, убедил увеличить нагрузки на тренировках. Если раньше я на тренировках поднимал 5-6 тонн металла, то при нем эта цифра увеличилась до 30-35 тонн за тренировку. А  тренировок было четыре в неделю.

— Он намного старше  был?

— Ему сегодня было бы 76 лет. Но два года назад его, к сожалению, не стало. Не обратился вовремя за медицинской помощью по поводу аппендицита.  Его сын Александр – академик,  возглавляет федерацию тяжелой атлетики Москвы.

— Леонид Иванович, в своей книге вы по-доброму вспоминаете еще одного вашего тренера – Ефима Айзенштадта. Он тоже тяжелоатлет?

— Да. Ефим Самойлович был призером, чемпионом Украины по тяжелой атлетике. Это известный тяжелоатлет и прекрасный тренер-наставник. Он, как никто, умел чувствовать и понимать спортсмена, считался с его мнением. Мне с ним работалось комфортно. Мы и сегодня с ним дружим, общаемся. Он живет в Киеве.

— Приближалась Токийская олимпиада. Вы были готовы к ней?

— Для тех, кто внимательно следил за советской атлетикой, мои результаты на Олимпиаде не были ни сенсацией, ни чудом. Я к ним  шел твердой, уверенной поступью. Шел долгие годы и каждый из них был отмечен упорным трудом. В 1960 году я уже занял второе место, вслед за Власовым, на чемпионате СССР, набрав в троеборье 500 килограммов.

На тренировках до этого и на соревнованиях на кубок Москвы я побил мировой рекорд Власова. И не один раз, а несколько раз. Результат американца Роберта Шеманского в рывке двумя руками на чемпионате мира, по-моему, в Стокгольме тоже побил. Мне тогда дали, как отдельным упражнением, выступить. А за команду выступал Власов. Да, я был готов к участию в Олимпиаде. И я это доказал, став чемпионом 17-х Олимпийских игр.

— Но на Олимпиаду тогда, говорят, вы попали случайно, благодаря американцам.

— Действительно, единственным претендентом на Олимпийские игры был, конечно, Юрий Власов. Меня как бы держали в запасе,  на предолимпийских сборах я находился. Но американцы отправили на Олимпиаду двух своих супертяжей — Норберта Шеманского и Гарри Губнера. Тут наши тренера и призадумались. Пообщались между собой, и Аркадий Никитович Воробьев, старший тренер сборной СССР,  решил тоже послать в Токио двоих тяжелоатлетов.  На последнем учебно-тренировочном сборе во Владивостоке собрался тренерский совет и мне объявили, что я тоже еду на Олимпиаду.

— О поединке Власова и Жаботинского на Токийском помосте написано и сказано много. Для многих ваша победа оказалась неожиданной. Но факт остается фактом: вы победили с результатом 572,5 кг в троеборье. Вы стали Олимпийским чемпионом.

— Я дважды победитель  – чемпион Олимпиады и чемпион мира.

— Власов вас поздравил с  победой?

— Да, поднялся на помост, крепко пожал руку и поцеловал меня: «Молодец, Леонид,   не думал, что ты возьмешь 217, 5 килограмма. Поздравляю!».

— Но потом у вас якобы отношения с Власовым охладели. Говорили, что вы обхитрили его на помосте, не справившись с весом во втором подходе.

— К сожалению, так подумал и Власов. Но все это чепуха. Не было у меня намерения перехитрить соперника. При такой «хитрости» легче всего перехитрить себя. Да, я был готов взять этот вес, но за время между двумя подходами Власова несколько остыли мышцы, которые и не справились с рекордным весом.

— Как вас чествовали в Токио, потом в Москве, весь мир видел. А вот какую встречу вам оказали земляки – запорожцы?

—  Запорожье меня встретило на высочайшем уровне. Первый секретарь обкома партии, второй, вся запорожская элита. Для меня это было приятно. Встречали меня в аэропорту. А потом  чествовали на стадионе. Стадион весь был заполнен народом. Там и объявили меня Почетным гражданином Запорожья. Но тогда это было только на словах. Документально узаконено это лет 5-6 назад. Почетным гражданином объявил меня тогда первый секретарь горкома партии Евгений Александрович Пьянков. Это тот секретарь, при котором в Запорожье построены цирк и Дворец спорта. В этой работе тогда принимали долевое участие все промышленные предприятия города.

— Вам вроде бы тогда автозавод «Коммунар» подарил «Запорожец»?

— Никто «Запорожец» мне не дарил.

— Но я об этом где-то читал.

— Я тоже об этом читал.  Писали, что я «Запорожец» из песка вытаскивал, когда он буксовал. Это было. А машину «Волгу» двадцать первую, списанную, мне продали через КГБ. Вот на ней я и ездил.

— Рафаэль Азизович Мурадян, бывший директор завода искусственных кож, рассказывал, что когда вы ехали по городу на своей «Волге», то вас обязательно сопровождал  гаишник.

—  Такое действительно было. Капитан милиции Михаил Кретов сопровождал меня. Он был закреплен за мной. Это было решение горисполкома.

— В выходные дни, говорят, вы любили отдыхать со своими запорожскими друзьями на Хортице.

— Это было прекрасное время. Я могу сказать, что у меня сохранилась дружба с такими людьми и поныне. Например, с мэром Запорожья Евгением Григорьевичем Карташовым. А с Рафаэлем Азизовичем мы не просто друзья. Мы дружим семьями уже много лет. Да и вообще в Запорожье много наших друзей, которые меня поддерживали. С Петром Владимировичем Близнюком, мастером спорта по гандболу, который на протяжении многих лет успешно выступал за город Запорожье на республиканских соревнованиях, мы и по сей день дружим.

— Мне рассказывали, что и вы для Запорожья сделали немало. Если для города надо было выбить что-то, то использовали  авторитет олимпийского чемпиона Леонида Жаботинского. Было такое?

— О-о!!! Сколько угодно через меня просили. Не буду называть фамилии.

—  Вы недолго жили с семьей в Киеве и  перед  18-й Олимпиадой  снова вернулись в Запорожье. С чем это было связано?

— Ну, во-первых, такова была воля высокого начальства, чтобы олимпийский чемпион жил в столице. Во-вторых, на тот момент меня это устраивало, потому что я учился в аспирантуре Киевского института физической культуры.

— И квартиру там получили?

— Да. Моим соседом был Александр Иванович Покрышкин, трижды Герой Советского Союза. Можно сказать, нас познакомил первый секретарь ЦК КПУ Украины Владимир Васильевич Щербицкий.

— При каких обстоятельствах состоялась это знакомство?

— Как-то я решил посмотреть новую квартиру, которую мне предлагали. Подхожу к дому, а меня туда не подпускают. Капитан милиции сказал, что приехал «Сам», то есть Щербицкий. Я говорю: «Скажите, Жаботинский пришел». Через несколько минут слышу: «Проходите». Встретился со Щербицким. Состоялся короткий разговор. Квартиру мне предложили на седьмом этаже, но мне хотелось на третьем. В конце концов так и вышло. С Александром Ивановичем Покрышкиным мы жили дружно, вместе на охоту ездили.

— Но  вернулись в Запорожье. Почему?

— Все было нормально. Квартира великолепная. Но супруга: «Нет, поехали в Запорожье. Ты так никогда вторую Олимпиаду не выиграешь». Она как раз ребенка ждала. Двое детей, а она одна, некому помогать. Нанимать человека – знаете, сколько это стоило? Будьте здоровы! Но уезжать из Киева в Запорожье снова пришлось через Щербицкого.

— Не удивился Щербицкий?  Обычно люди хотят попасть в столицу, а вы добровольно отказываетесь от нее.

— Я ему объяснил: так и так, жена беременна, второй ребенок, а помогать некому.  Щербицкий переговорил с первым секретарем Запорожского обкома партии Михаилом Николаевичем Всеволожским. Говорит: «Леонид изъявил желание до Олимпийских игр пожить в Запорожье. Подберите ему квартиру, сделайте все, чтобы он был царем в доме». И я как переехал, так отсюда – никуда. И сейчас в этой квартире. Здесь дети выросли. Старший сын Руслан – депутат областного совета. А младший – Вилен – строительством занимается. Оба окончили военный вуз в Ленинграде. Только старший  еще и Донецкое политическое училище. Оба – мастера спорта по штанге.

—  Вернулись в Запорожье, и началась активная подготовка к очередной Олимпиаде?

— Да. В Норвегии выступили. Потом предолимпийская неделя в Мехико. Туда-сюда разъезжали. И после этого – Олимпийские игры. Задача стояла одна – привезти золотую медаль. За вторую Олимпиаду я получил орден Трудового Красного Знамени. А за первую должен был получить орден Ленина и Героя Социалистического труда. Но не получил. Вместо этого – тоже орден Трудового Красного Знамени.

— Это потому, что вы нарушили протокол, не поклонились японскому императору?

— Как победитель Олимпиады, я нес знамя сборной СССР. Нес в одной руке. А полотно весит 16 килограммов. Да еще ветер был. Когда я проходил мимо императора, я не стал преклонять знамя, потому что побоялся при перехвате рукой уронить его. Я решил: пройду гордо, красиво, пусть наш стяг высоко реет.

— И соответствующие службы вас за это крепко отчитали?

— На второй день – партбюро. «Чесали» меня по всем правилам. Это сейчас говорят: Леонид, да ты геройски проявил себя. А на то время «мотали» мне нервы  так, что я не рад был, что выиграл Олимпийские игры.

— А что Власов получил за Токийскую Олимпиаду?

— Орден «Знак почета».

— Кстати, как поживает сегодня Юрий Власов? Вы с ним общаетесь?

— Я с ним не встречаюсь, не видел его. Но когда-то мы были в одной команде, и были друзьями. Он 1935 года рождения, а я – 38-го. Чем он занимается сейчас – не знаю.

— В истории тяжелой атлетики дважды Олимпийскими чемпионами были вы и Алексеев. Всего два чемпиона. С ним  как отношения?

— С Васей мы перезваниваемся. Он в городе Шахты Ростовской области. Шахтерскую пенсию получает. У него все нормально.

—  Разве он не был военным, как и вы?

— Нет, военными были только я и Юрий Власов. А Султан Рахманов, Вася Алексеев, Батищев – это все профсоюзы.

Николай Зубашенко, журналист

Продолжение следует

Постоянный адрес:  «ХРОНИКИ и КОММЕНТАРИИ» https://operkor.wordpress.com.