ЛИНДА. Субботний рассказ

С той поры прошло уже немало лет. Но и теперь, когда я вспоминаю об этом, моя совесть начинает «шевелиться», у меня портится настроение, я раздражаюсь, нервничаю. В такие моменты я становлюсь неприятным самому себе, чувствую себя виноватым в том, что исправить, к сожалению, уже нельзя.

 А суть дела вот в чем. Моя дворовая собака Найда – небольшая, поджарая, верткая и очень ласковая – попала под машину, погибла. Конечно, я переживал. А когда немного успокоился, решил сходить на городской собачий базар, чтобы выбрать себе нового друга.

 Найда была не первой собакой в моей жизни. Были и другие. Всех их я помню, о каждой из них мог бы рассказать много любопытного. Но это уже другой вопрос. Факт тот, что все они были беспородными, то есть, дворняжками. Так повелось с детства, когда я еще жил в селе. А там, как известно, самая ходовая собака – дворняжка. Она хорошо приспосабливается к любому климату, неприхотлива в пище и т.д.

 Ну, пришел на базар. Хожу, смотрю – глаза разбегаются. Каких только пород там нет. А вот подходящей дворняжки не вижу. Все какие-то не наши собаки – овчарки, бульдоги, моськи и пр. Я уже собрался было уходить домой. Но тут мое внимание остановилось на смолисто-черном, с пегой мордашкой и такого же цвета ногами до колен щенке, примерно двухмесячного возраста. Порода красивая, длинноногая, а какая – не знаю. Спрашиваю молодую женщину, хозяйку этого щенка, какая это порода.

 – Доберман, – отвечает, – девочка. Берите, не пожалеете. Зовут ее Линда.

 – А на улице, во дворе она может жить, – задаю вопрос.

 – Конечно, – отвечает женщина, – наш климат она хорошо переносит. Может жить свободно зимой во дворе, в будке.

 Собака понравилась, цена доступная. Решил взять. Тем более, что будка во дворе была готовая, еще от Найды. Приношу ее домой, оставляю во дворе, а сам иду в комнату. Линда начинает скулить. Дело было летом, открываю дверь, и Линда тут как тут. Не успел я отвернуться, как она мигом запрыгнула на тахту и улеглась там клубочком.

 Тут приходит жена. Увидела Линду и началось:

 – Ты зачем ее взял? Это же комнатная собака, короткошерстная. Ты что, не видишь? Убирай ее куда хочеь. В комнате она мне не нужна.

 В какой-то мере жена была права, я заранее не согласовал с ней этот вопрос. Но ведь я и сам стал жертвой обмана бывшей хозяйки Линды, заверившей меня, что доберман – не комнатная порода. Просто она поняла, что я в этом деле не петрю и решила развести меня пополной. И ей это удалось. Но не нести же собаку снова на базар. Во-первых, это не близко, во-вторых, таких собак там много. В общем, решил: пусть остается, а там видно будет.

 А Линда начала показывать характер. Легко – возбудимая, подвижная, сильная, игривая она требовала к себе постоянного внимания. За ней нужен был глаз да глаз, потому что она все рвала, грызла, ломала. Новые обои на кухне скоро превратились в рваные клочья бумаги. А свежевыкрашенные двери выглядели так, как будто лет двадцать их не касалась рука человеческая. Можно представить себе, сколько упреков и брани обрушилось на мою голову со стороны жены. Но я мужественно все это выдержал, пытаясь приучить Линду к порядку. Команды мои она воспринимала, но каждый раз мне стоило большого труда, чтобы успокоить ее. Настолько она была эмоциональной.

 Жить на улице, даже летом, она категорически не хотела. Если я закрывал двери, оставлял ее во дворе, она начинала скрести в дверь, скулила. Поневоле приходилось впускать ее в комнату. Вернее, на кухню. Там я ей определил место, к которому она, в конце концов, привыкла.

 Шло время. Линда взрослела, становилась настоящей собачьей красавицей – длинноногой, поджарой, стремительной, с мгновенной реакцией на все. Она все крепче и крепче привязывалась ко мне, а я – к ней. Моя семейная жизнь к тому времени окончательно разладилась, с женой нас практически ничего уже не связывало, каждый жил своей жизнью. Единственным моим утешением была Линда. Если я и спешил после работы домой, то только потому, что она меня ждала.

 С нею проводил я все свое свободное время. Обучал ее определенным навыкам, заботился о том, чтобы у нее был соответствующий рекомендациям собаководов корм, водил на прогулки. Делал это аккуратно, два раза в день – утром до работы и вечером, после работы. Правда, большого удовольствия от таких прогулок я не получал. Дело в том, что мне все время приходилось сдерживать необузданный нрав моей воспитанницы, ее сверхвозбудимость и нетерпение. Фактически она меня тащила на поводу, а мне лишь оставалось упираться изо всех сил и усмирять периодически ее – то окриком, а то и хлыстом. Разумеется, не сильно, слегка.

 Во второй половине нашего дома проживала семья – муж с женой и две их дочурки, девяти и пяти лет. Аня и Люба. Очень милые, забавные девочки. И очень добрые. С ними я часто общался, их детская наивность меня развлекала, с ними я отдыхал душой.

 Особенно частыми стали наши общения, когда в доме появилась Линда. Девчонки души в ней не чаяли. Но играть с ней, как играют дети с обычными собаками и кошками, у них не всегда получалось. Большая, сильная, энергичная Линда часто невольно сбивала их с ног, нередко доводя до слез. Играла она с девочками по настроению, в основном во время моего отсутствия. Но стоило только мне появиться, как все ее внимание переключалось на меня. Она настороженно следила за каждым моим движением.

 А когда я не обращал на нее внимания, например, занимался какими-то делами или просто сидел, она укладывалась у моих ног, клала свою голову мне на ступни и неотрывно смотрела на меня, готовая выполнить любое мое желание. И довольно агрессивно начинала вести себя, если кто-то в это время слишком близко подходил ко мне и о чем-то говорил. Однажды она даже укусила одну из девочек- соседок, когда те окружили меня и что-то весело щебетали, пытаясь взять меня за руку. Правда, укусила не сильно, слегка, как бы предупреждая, чтобы они отстали от меня. Это была уже очевидная собачья ревность.

 Любовь и привязанность Линды к себе я чувствовал на каждом шагу. Это меня приятно тешило и волновало. Я старался платить ей тем же. Особенно бурно свои чувства Линда выражала, когда после нескольких дней командировки я появлялся в доме. Она стрелой кидалась ко мне, прыгала, скулила, ставила свои передние лапы мне на грудь, лизала лицо. Ради этого я готов был прощать все ее шалости, все ее проказы. Линда стала настоящим моим Другом. Причем, самым близким.

 Во время одной из прогулок моя подопечная познакомилась с мальчиком-доберманом, хозяином которого был хороший мой знакомый. Договорились с ним случить их. Так и сделали. И однажды, это было уже следующей весной, Линда разродилась. Привела аж одиннадцать щенят. Я к такому повороту событий не был готов. Родила-то она их на кухне, торговать щенятами я не собирался, а убирать их куда-то надо было. Троих или четверых взяли соседи. А остальных, грешным делом, я утопил. Был на мне такой грех.

 Когда Линда стала матерью, ее поведение несколько изменилось. Она стала более степенной и сдержанной. И мудрей. Теперь все мои команды она выполняла без нескольких напоминаний, как это было раньше. Попусту не лаяла и не суетилась, четко знала свое место. Одним словом, Линда стала для меня светом в окошке, который необходим каждому человеку. Я был бесконечно рад тому, что именно Линда попалась мне тогда на собачьем базаре. Видно, так угодно было Всевышнему. Но, как говорится, всему когда-нибудь приходит конец. И хорошему, и плохому.

 Наши отношения с женой окончательно зашли в тупик и в определенный момент я решил уйти от нее. Но куда? Квартиры у меня не было, я жил в ее доме. Единственное, на что я мог рассчитывать в ближайшее время, – это комната в общежитии, что в конце концов так и получилось. А как быть с Линдой? Жена категорически заявила, что она ей не нужна, и чтобы я срочно куда-то ее дел.

 Легко сказать – срочно куда-то определить собаку. Это так не делается. Это же не игрушка, которую можно просто выбросить. У соседей были свои собаки. Кому я еще мог предложить? Времени для размышлений у меня не было. И я на всякий случай, пока готовился к переезду в общежитие, дал объявление в областную газету, где я работал. В объявлении указал, что отдам собаку породы доберман в хорошие руки. Признаться, я не надеялся, что таким путем оперативно смогу куда-то устроить Линду. Но получилось так, что утром в газете вышло мое объявление, а уже к вечеру к нашему дому подъехал молодой парень на машине, сказал, что готов взять собаку себе.

– Зачем вам собака? – спросил я парня.- Вы молодой человек, у вас есть свое дело. А собака требует внимания. Надеюсь, вы знаете, что доберман – комнатная собака?

 Парень сообщил, что он только что вернулся из армии. Еще до армии у него была точно такая собака, как Линда. Пока служил в армии, собака погибла. И вот, прочитав объявление, он приехал. Опыт обращения с такими собаками, по его словам, у него уже был.

 -Ну, что ж, попробуйте найти общий язык с Линдой, – предложил я.

 Линда сидела у моих ног, подозрительно поглядывая на незнакомца. Он спокойно, медленно подошел к ней, потрепал по голове. Линда никак не реагировала, изредка лишь поглядывая на меня. Мне показалось, что человек искренне хочет иметь собаку, знает, как с ней обращаться. И я дал ему добро: мол, бери. Тем более, что другого выхода у меня не было.

 Был теплый солнечный майский день. Предвечерье. Парень пытается заманить Линду в кабину машины, но она не поддается, плотно прижимается к моим ногам, уклоняется от попыток молодого человека взять ее за ошейник. Стало понятно, что без моей помощи заманить ее в кабину не удастся. Тут же стоят мои малолетние подруги – Аня и Люба. У обеих слезы на глазах. У меня самого ком в горле стоит. Но делать нечего, я открываю кабину машины, сажусь на заднее сидение, приглашаю последовать моему примеру и Линду.

Она послушно садится рядом со мной. Парень уже наготове, за рулем. Быстрым движением открываю дверцу с противоположной стороны, выхожу и тут же захлпываю ее. Линда испуганно смотрит через окно на меня. Я и теперь помню тот ее взгляд: испуганный, недоумевающий, тревожный. Машина тронулась. А Линда все смотрит в окно на меня и на девочек-соседок, испуганно мечется на заднем сидении, пытаясь вырваться из ловушки, в какой оказалась. Она не ожидала такого подвоха, такого предательства от человека, который был для нее всем.

 Девочки плачут во весь голос. Не сдержался и я – заплакал. Мне было больно и стыдно. Стыдно от того, что я предал своего лучшего Друга. По человеческим понятиям это, может быть, и не предательство. В жизни ведь случаются всякие повороты, которые трудно заранее предусмотреть. Но как это объяснить животному, которое до мозга костей тебе предано, для которого ты Бог, которое ради тебя – в огонь и в воду. Этого собаке не объяснишь. Собака знает любовь и ненависть. Другого для нее не бывает. В отличие от человека.

 Мне очень хотелось узнать, как сложилась судьба моей Линды. Но беда в том, что я не знал адреса и телефона ее нового хозяина. Запомнил только примерное место его проживания. И когда я уже жил в общежитиии, я иногда специально ходил в тот микрорайон, в надежде однажды встретить там Линду и посмотреть на нее хотя бы издали. И однажды мне показалось, что я ее увидел. Собаку, похожую точь в точь на Линду, вела на поводке девушка.

Я негромко позвал: Линда! Собака остановилась и с минуту молча, не выражая никаких эмоций, смотрела на меня. Возможно, это была не она, не берусь утверждать. Ну, а если она? Тогда почему она не отреагировала на мой голос? Может быть, у нее осталась обида на старого хозяина, на его предательство? Такое тоже приходит мне в голову, когда я вспоминаю о Линде. И от этого мне бывает особенно неприятно. Не хорошее это состояние, когда мучает вас совесть. Очень нехорошее.

 Николай Зубашенко