— Людмила Дмитриевна, знаю, что в школе Вы не работаете уже несколько лет. Но назвать Вас пенсионером язык не поворачивается, потому что связь со школой Вы не прерывали и сейчас не прерываете. Во-первых, как бабушка, на попечении которой двое внуков-школьников. Во-вторых, как педагог частник, помогающий
своим знакомым «подтягивать» их детей-школьников по математике и физике до уровня твердо успевающих по этим предметам. И, в-третьих, ваши бывшие коллеги, работающие в школе и ныне, постоянно информируют Вас о том, чем и как живет сегодня украинская школа. В общем, у нас есть о чем поговорить. Тем более, что стартовала новая образовательная реформа.
— О реформе школы говорили и говорят много. Я глубоко не вникала в ее суть. Но от коллег и родителей знаю, что далеко не все от нее в восторге. О переходе на 12-летку разговор начали вести еще в начале двухтысячных. При Табачнике. Но почему-то не получилось. Теперь — это обязательное условие. Интересно то, что ее инициаторы утверждают, что, несмотря на прибавившийся год обучения, нагрузка на школьников значительно уменьшится за счет сокращения обязательных предметов. Сейчас их в школе 22, а в будущем, как планируют, будет всего 9.
Выход инициаторы реформы видят в объединении предметов. Таких, как история, литература, математика и т.д. Что из этого получится, не могу себе даже представить. Что-то, видимо, не так у нас с нашим образованием.
— Ориентир – на Европу. Тут все понятно. Предполагается, что третий, последний уровень реформы – профилирующий даст возможность учащимся определиться с профессией и приобрести уже в школе определенные навыки по ней. Но ведь для этого потребуются не только соответствующие современные педагогические кадры, но и капитальная техническая учебная база. И, конечно же, очень серьезное финансирование. о котором можно пока только мечтать. Наверное, это и вызывает у людей сомнения в ее реализации. Но вернемся к ситуации в нынешней нашей школе. Что, по-вашему, особенно тревожит наше общество?
— Практически все. И то, что дети не хотят ходить на занятия, учителя не хотят работать, родители жалуются на трудные домашние задания и при этом обращают внимание на низкое качество знаний детей. То есть, школа сегодня оказалась на перепутье: старые советские порядки вроде бы уже неуместны, а новой современной модели украинской школы пока нет, есть только разговоры на всех уровнях на этот счет. Причем, не подкрепленные ни практическими делами, ни необходимым финансированием. Одна болтовня получается. Отсюда и все школьные беды. Я это вижу и по своим внукам
— Не хотят учиться, трудно оторвать от компьютера? Это мы все видим и понимаем. Демократия пришла и в школу. И совсем не в лучшем виде. Учащиеся часто необоснованно пропускают занятия, а свою плохую успеваемость объясняют тем, что учитель у них плохой. Некоторые родители идут у детей на поводу, обвиняя во всех грехах школу и, забывая о собственной ответственности за воспитание своих чад. Тут масла в огонь подливают и СМИ, особенно телевидение.
— К сожалению, это так. Часто с экранов телевизоров на всю страну показывают нынешних учителей в неприглядном виде. Естественно, это не добавляет авторитета школе, не вдохновляет молодых людей поступать в педвузы. Лучше бы показывали и рассказывали об учителях-энтузиастах, которые пока в Украине еще не перевелись.
— Я уверен, что многие телезрители были свидетелями, когда на недавнем телешоу «Говорить Україна» разбирали школьный скандал в Конотопе. Его суть – учительницу начальных классов двое или трое родителей обвинили в том, что она обзывает их детей, наказывает их физической перегрузкой и т.д. Причем, эти двое или трое добиваются увольнения учительницы. И делают это с удивительной настойчивостью. Вовлекли в это руководство школы, районный отдел образования, мэра города Конотопа. Смотрел я на этот не очень уместный и на сто процентов не профессиональный спектакль и, честно скажу, мне стыдно стало, что ведущий Алексей Суханов и присутствовавшие там эксперты, на всю страну отчитывали работников образования, обвиняя их в безответственности, в нежелании выполнить требование родителей – уволить учительницу. И делали это не опираясь на выводы компетентных комиссий, как это должно бы быть, а оперировали, тем, что сказали им дети, или своими собственными домыслами. Нельзя эту тему доверять дилетантам, в том числе и от журналистики.
— Плоды школьной «демократии» сегодня можно наблюдать нередко. Например, я точно знаю, что в одной из запорожских школ учащиеся пятого класса ходили к директору школы с требованием уволить неугодного им учителя. Чем это закончилось, не знаю, но факт такой имел место.
— Безусловно, оснований быть недовольными нынешней школой , уровнем преподавания и воспитания в ней, в обществе больше, чем достаточно. Об этом много говорят, об этом знают все. Прежде всего, это связано с учительскими кадрами. Дело в том, что в школах сегодня работают в основном учителя предпенсионного и пенсионного возраста, привыкшие к режиму работы советской школы и с трудом ориентирующиеся в тех шараханьях по рекомендациям и методам преподавания, по тем указаниям, которые министерство щедро дает школам. Не секрет, что есть среди педколлективов и такие, кто не оправдывает высокое звание учителя, которым не место в школе. Но это общая кадровая беда. И не только школы. Но устраивать по отдельным негативным фактам телесудилища над школой на всю страну, по-моему, это глупость высшей марки. А если сказать точнее – это явное вредительство, которое разрушает основы нынешней школы.
— Да, сегодня кадровая политика для школы требует особого внимания к себе, потому что без этого любая реформа обречена на провал. В советские годы, когда я поступала на физико-математический факультет Запорожского госуниверситета, был достаточно большой конкурс, несколько человек на одно место. То есть, был своего рода отбор лучших. Сейчас в педагогические вузы идут те абитуриенты, которые не прошли по конкурсу в другие учебные заведения, далекие от педагогики. В результате мы «маємо те, що маємо», как сказал первый Президент Украины Леонид Кравчук. Я уже не говорю о полном отсутствии мужчин в школах. А это, как известно, тоже негативно сказывается на учебно-воспитательном процессе школьников.
— Вы помогаете детям знакомых наверстывать их упущения по математике и физике. Для Вас это что – удовольствие или бизнес?
— Какой там бизнес. Я занимаюсь с двумя подростками. Оплата – 25 гривен за урок. А урок у меня длится полтора часа. Занимаюсь с ними два раза в неделю. Понимаете, для меня это очень важно, потому что это дает мне ощущение моей связи с жизнью. Вести более активный образ жизни не имею возможности – здоровье не позволяет.
— Видимо, такая форма работы с детьми школьного возраста имеет место быть. Возможно, некоторые на этом что-то и зарабатывают.
— Только не по математике и физике. Таких репетиторов в городе единицы. И заработать на этом они вряд ли что заработают. Зарабатывают более-менее те, кто обучает детей английскому или немецкому языкам. Там репетитор за сорок пять минут берет не менее ста гривен. По другим предметам вообще спроса на репетиторов нет.
— Я слышал, что некоторые школьные учителя ревниво относятся к репетиторству своих подопечных и готовы сами с ними заниматься за определенную плату во внеурочное время.
— Я это знаю и считаю такое явление ненормальным. Да и аморально это, по-моему. Получается, что на уроке учитель не дорабатывает, а за деньги готов это делать. Раньше работа с отстающими была его обязанностью и делом его чести. Сегодня, выходит, можно работать и не по совести. Конечно, при достойной зарплате вряд ли бы учитель поступал таким образом.
— Не знаю, насколько это объективно, но от детей родители иногда слышат, что учитель дал им задание на дом, не объяснив предварительно материал. А на замечания детей отвечает: сами прочитаете в учебнике и сделаете то, что требуется. Может, это просто детские отговорки?
— Нет, это не отговорки и не редкая случайность. Такая практика в нынешних школах, по мнению многих родителей, существует. И причем, как говорят, считается нормальной, соответствующей требованиям принятой реформы образования. Я это говорю еще на основании того, что, согласно реформы, где планируется сократить число основных предметов с 22 – х до 9, учителя с 5 – го по 9 – й класс просто вынуждены будут большую часть заданий давать учащимся для самостоятельного изучения. Не думаю, что это положительно скажется на базовых знаниях школьников. Скорее будет наоборот.
— Вы, видимо, в курсе, что в интернете сначала появилось сообщение о том, что министерство образования запретило деятельность родительских комитетов в школах, а потом, вслед за этим сообщением появилось опровержение по этому поводу. Министр образования и науки Лилия Гриневич разъяснила, что министерство не имеет права и не собирается запрещать родительские комитеты, а хочет только расширить права родительского самоуправления, наполнить его новым содержанием.
— Да, я слышала об этом, но пока не поняла, что может измениться в их работе после реформирования.
— Нынче родительские комитеты являются для школы только способом воздействия на родителей, чтобы они давали деньги на то, что требуется школе. Так считает министр образования Лилия Гриневич. А она хочет, чтобы школа отчитывалась перед родителями о том финансировании, которое поступает в школу из разных источников и как оно расходуется.
— Дай Бог, чтобы так было. Может быть, тогда поборы с родителей, в конце концов, прекратятся. Действительно, пусть родители больше занимаются помощью школе в организации учебно-воспитательного процесса. Правда, тут важно не допустить и другую крайность, когда родители по своей инициативе начнут требовать увольнения не только не угодных им учителей, но и директоров школ. Вопрос этот должен быть четко проработан, прежде чем стать нормой закона.
— Да, только так. Я согласен с Вами. А то ведь, желая понравиться Европе и Америке, украинские реформаторы копируют то, что в условиях нашей страны не может быть эффективным. Короче – не работает. Например, мне пока непонятно, какую же модель реформирования школы мы возьмем за образец. Ведь в мире существует немало таких моделей. Какую из них выбрать? И тут я целиком согласен с теми экспертами и специалистами, которые считают, что надо создать свою, отечественную модель реформирования школы. Которая бы учитывала и просчитывала все особенности наших наработок и традиций в этом деле.
— И, наверное, надо бы внимательно перечитать наших отечественных, известных всему миру великих педагогов – Антона Макаренко и Василия Сухомлинского. Раньше, я помню, изучение их работ было обязательным условием для будущих учителей. Сегодня, по-моему, их вообще позабыли, а их педагогический опыт считают устаревшим.
— Я считаю большим позором для Украины, что мы всегда ищем пророков в чужих отечествах и забываем о своих, украинских. Взять хотя бы того же Макаренко. Один из четырех величайших педагогов мира. «Три кита» системы Макаренко – воспитание трудом, игра и воспитание коллективом — основы, которые положены практически во все существующие модели школьного образования. Система, знаменитая на весь мир, в СССР была причудливо искажена и забыта. Обидно. И вдвойне обидно, что эти самые «три кита» Макаренко теперь возвращаются к нам в виде «корпоративных мероприятий», «Тим – билдинго» и «умения работать в команде». В виде «воспитания сотрудника путем повышения его мотивации». То есть, все это придумал и воплотил Макаренко.
— К сожалению, его популярных книг – «Педагогическая поэма» и других днем с огнем не найдешь. Да и спроса на них нет. Вот на что обратить бы внимание нашим властям и в первую очередь министерству образования, которое собирается внедрять новую школьную реформу. Это было бы справедливо и правильно.
— Странно получается. Мы практически забыли своего великого земляка и его педагогическое наследие. А в мире по-прежнему его бессмертная педагогическая система остается самой популярной. Труды Макаренко и в настоящее время пользуются большой популярностью в Германии и Японии, где систему нашего земляка рекомендуют изучать руководителям предприятий. Забыли о ней лишь на просторах СНГ. Что касается Японии, то работы Макаренко там переиздаются массовыми тиражами и считаются обязательной литературой для руководителей предприятий. Практически там все фирмы строятся по образцу трудовых колоний Макаренко. Вот так. А мы молчим. И последний вопрос к Вам, Людмила Дмитриевна. На телеканале «1+1» демонстрируется кинофильм «Школа». Знаю, что Вы его смотрите. Ну, и как? Что Вам в нем нравится, и что нет?
— Если честно, фильм мне не нравится. По-моему, в нем слишком преувеличены пороки нынешних старшеклассников. Да, все это есть – наркотики, взятки, беременности и т.д. Но не в такой явно откровенной мере, как это показано в фильме. Может, это считается нормой в элитных учебных заведениях, но не в массовых школах. Понравилась украинская мова, не засоренная режущими слух диалектизмами жителей западных областей. Настоящая, литературная.
— Да, фильм идеальным нельзя назвать. Конечно, в чем-то артисты переигрывают своих героев, не совсем убедительны. Но это понять можно, они уже переросли девятиклассников, у них больше взрослости, чем у их героев. Но тема злободневная. И еще, на мой взгляд, правильно подметили создатели фильма, что нынешний учитель — это не только тот, кто имеет официальный диплом педагога, а тот, кто по-настоящему увлечен этой профессией, знает и умеет учить тому, что потребуется молодым людям в практической жизни.
Спасибо, Людмила Дмитриевна, за интервью.
Николай Зубашенко
ХРОНИКИ и КОММЕНТАРИИ 