...Политическая борьба идет за объем властных полномочий (иерархию), а не за распределение ответственности между ветвями власти, что влечет за собой только необходимость перманентного реформирования конституции. В силу доминирования среди руководящей элиты Украины ментальных матриц, заложенных с детства, мы не видим  командный принцип формирования элит во главе с лидером, а наблюдаем патриархальный принцип функционирования общины во главе с Вождем, Мессией, Сильной рукой, Хозяином…

***

Глобализация — это новый этап развития западной цивилизации, по природе своей урбанистической, а по тенденциям развития — постиндустриальной. В развитых западных странах доля населения, проживающего в городах, составляет 75–90%. Как отмечает Ю. Хабермас, западные государства формировали «юристы, дипломаты и военные, входившие в штаб короля и создавшие рациональные государственные институты».

«Происходящая с конца XVIII века трансформация “дворянской нации” в “этническую” имеет своим первоначальным условием инспирированное интеллектуалами изменение сознания, которое сначала осуществляется в среде городской, прежде всего академически образованной буржуазии, чтобы затем найти отклик в широких слоях населения и постепенно стать причиной политической мобилизации масс».

Украина же, как и ряд стран Восточной Европы, относится к тем странам, которые в процессе деколонизации «получили суверенитет прежде, чем импортированные формы государственной организации могли укорениться в субстрате нации». А специалистами госстроительства выступили писатели, поэты и функционеры компартии среднего ранга, вооруженные аграрно–колхозным паттерном мироустройства. Их неспособность сформировать Государство (а не Колхоз) объясняется именно отсутствием у них экзистенциального опыта городской коммуникации и способности к саморазвитию.

Деревни являются замкнутыми самодостаточными хозяйствами, которые довольствуются минимальными потребностями и в государстве не нуждаются. На это обращает внимание и известный украинский ученый из Гарварда О. Прицак: «… 1917–19 гг. более просвещенные крестьянские громады,… украинские селяне так и не ощутили необходимости и не нашли путей создания собственного государства».

Причина заключается в том, что Украина, как и ряд других стран Восточной и Южной Европы, жила по законам агро–письменного общества. Остановимся на этом подробнее.

Современная наука рассматривает три фазы развития общества: аграрную, индустриальную и постиндустриальную. При этом аграрная фаза подразумевает общество отсталое, свойственное неразвитым странам, или ранний период развития передовых стран. В действительности же, даже в самой развитой стране присутствуют все типы обществ.

Классическое аграрное общество принято классифицировать по экономическим критериям — уровню развития производственных отношений и использованию соответствующих средств производства, связанных с аграрной культурой.

Современное аграрное общество приобрело ряд новых признаков, поэтому его стали называть агро–письменным обществом. В сравнении с традиционным аграрным обществом оно характеризуется высоким уровнем грамотности населения, использует современную сложную технику и передовые методы обработки почвы, селекции, вплоть до генной инженерии, и другие современные технологии.

Однако психологическая основа аграрного общества — специфическая ментальность населения — остается неизменной.

На индивидуальном уровне его членам присущи следующие особенности:

   1.  Привязанность к ограниченному участку земли, отождествляющему Мать–Землю, отсюда культ богинь плодородия и доминирование женского начала (фемининности).

   2.  Ограниченность пространственного восприятия, обусловленная пределами обрабатываемой земли или границами владений. Село или поселок — это замкнутый хозяйственный субъект со своими правилами поведения и традициями.

   3.  Развитие в пространственном направлении — т. наз. растительный принцип расползания по земле (Ортега–и–Гассет), стремление взять под контроль больше земли, что тождественно большему влиянию.

   4.  Ограниченность временного восприятия. Аграрная культура неразрывно связана с циклическим восприятием времени и живет в четырех циклах:

   •  суточный (день — ночь): от рассвета до заката;

   •  лунный (месячный);

   •  сезонный; в соответствии с сезоном определяется, когда пахать, сеять, собирать урожай;

   •  годовой — максимальный цикл. С его завершением цикличность сельхозработ заканчивается и начинается новый цикл.

Поэтому максимальным горизонтом восприятия и планирования является календарный год, а стратегическое планирование отсутствует (за ненадобностью).

На Рождество заканчивается один цикл и с празднования Нового года начинается новый, который воспринимается как новая жизнь.

   1.  Оседлый, растительный принцип существования способствует формированию консервативного менталитета с хорошо известной агрессивностью ко всему новому, передовому, «городскому».

   2.  Деятельность в условиях замкнутого и ограниченного коллектива, где все члены находятся в родственных или дружественных/враждебных отношениях и знакомы с детства, способствует формированию иерархических отношений, в основе которых лежат патернализм и ксенофобия.

На социальном уровне эти ментальные матрицы формируют систему ценностей аграрного и агро–письменного общества, построенную на иерархии и принуждении. Для такого общества самое важное — обладание статусом и привилегиями. Значение человека оценивается по его рангу или положению в обществе, а распределение обязанностей осуществляется в соответствии с его рангом и зависит от родства, землячества и дружеских отношений. Вертикальная мобильность в таком обществе отсутствует.

Пространственное восприятие обуславливает необходимость формирования административно–командного стиля управления, который обеспечивает контроль и управление огромными пространствами, а мощные бюрократические структуры сохраняют стабильность агро–письменного общества. Такое общество стремится развиваться вширь, поэтому доминирует экстенсивный способ развития. Стратегия временного развития отсутствует, как и инновации. Инновации, техника и новые технологии разрабатываются в крупных городах — иной среде обитания, где пространственный принцип сменяется временным.

Благосостояние населения мало изменяется на протяжении длительного периода времени, что обусловлено малой рентабельностью аграрного производства. Основные приоритеты такого типа общества — стабильность, неизменность и сохранение своего пространства. Такая среда создает благодатную почву для зарождения и процветания национализма и шовинизма.

Характерные черты агро–письменного общества легко обнаружить в таких развитых странах, как Франция, Австрия, южные районы Италии. Весьма существенное влияние его в Польше. Глобализация разрушает привычные уклады не только в странах с аграрными и племенными отношениями, но и активно вторгается в аграрные регионы развитых стран, вызывая рост национализма и неофашизма.

По сути, современный национализм — это реакция аграрной растительной культуры на рациональный универсализм глобализации. Этим объясняется феномен Ле Пена во Франции, Йорка Хайдера в Австрии, «Самообороны» в Польше, а также отмеченная Ф. Фукуямой неспособность населения этих стран создавать гигантские частные корпорации, поскольку здесь традиционно преобладает семейный бизнес и идеализация семейных отношений. Крупные корпорации в таких странах создаются только при поддержке и под давлением государства.

Классическим примером агро–письменного общества является Украина. Несмотря на массовую грамотность населения и наличие сегмента высоких технологий, характерные черты общества — любовь к авторитарному лидеру, стабильность и сакрализация пространства и границ — формируются массовым сознанием, воспитанном на аграрной культуре….

В агро–письменном обществе массовая грамотность необходима для освоения сложной техники, использующейся в аграрной сфере, а высокие технологии в основном сосредоточены в военной сфере и направлены на защиту собственного пространства (в аграрной фазе военная сфера служила для пространственного расширения).

В Украине агро–письменное общество проявляется в распространенном непотизме, коррупции, отсутствии инноваций и стратегии развития, пресловутой многовекторности, что усугубляется рустикальностью высших лиц государства.

В 1991 г., в преддверии обретения независимости, среди руководителей политической элиты Украины безусловно доминировали представители агро–письменного общества. Это объясняется, во‑первых, тем, что на руководящие партийные должности в Украине выдвигались, в первую очередь, представители аграрного общества, а представителей городской политической элиты Украины в основном привлекали на руководящие должности в Москву и другие регионы СССР.

Таким образом, эффективно предупреждалась опасность выхода Украины из состава СССР в силу указанного выше консерватизма и пространственно–временной ограниченности представителей аграрного общества.

Во‑вторых, в результате демократических процессов конца 1980‑х гг. в Украине набрало силу национально–демократическое течение, возглавляемое писателями, поэтами и диссидентами, репрезентирующими аграрную украиноязычную западную часть Украины, и именно эта национально–аграрная элита составила конкуренцию правящей партийно–аграрной и технократической элите.

Поэтому не удивительно, что ни одна из элит не была готова к построению государства, отвечающего современным требованиям городской западной цивилизации и постиндустриального общества, и указанные украинские конкурирующие элиты сходились в одном — они строили государство по впитанным ими с детства паттернам агро–письменного общества в его худшем варианте — колхозной модели управления.

Политическая борьба идет за объем властных полномочий (иерархию), а не за распределение ответственности между ветвями власти, что влечет за собой только необходимость перманентного реформирования конституции. В силу доминирования среди руководящей элиты Украины ментальных матриц, заложенных с детства, мы не видим присущий городской культуре командный принцип формирования элит во главе с лидером, а наблюдаем патриархальный принцип функционирования общины во главе с Вождем, Мессией, Сильной рукой, Хозяином. А конкуренцию элит заменяет хаотическое соревнование множества «громад» во главе с местными вождями или хозяевами.

С повтором сельскохозяйственного цикла связан и повтор украинской политической жизни. С завидной цикличностью Украина колеблется между восточным и западным направлениями. Строго по кругу руководящих должностей вот уже много  лет ходят одни и те же политики с одними и теми же идеями и лозунгами.

В начале каждого года мы слышим совершенно убедительные заверения, что к концу года Украина примет налоговый кодекс, вступит в ВТО, справится с преступностью, проведет финансирование науки в соответствии с требованиями законодательства, погасит долги и т. д. В конце года оказывается, что эти намерения не выполнены (либо из–за власти, либо из–за оппозиции, как раз в совокупности и составляющих руководящую элиту). А с началом следующего года (цикла) весь этот процесс повторяется с незначительными модификациями.

Даже такая сила (которая, казалось бы, является продуктом городского либерального общества), как партии, при внимательном рассмотрении оказывается продуктом общинных формирований, не имеющих:

1) идеологии (идеология — продукт развития городского общества);

2) системного партийного строительства, идущего «снизу»;

3) конкретных стратегических экономических разработок и

4) политических команд, способных взять управление страной в свои руки.

Психология агро–письменного общества находит отражение и в создании виртуальных списков и в таком понятии, как «громадянське суспільство». Парадокс заключается в том, что в Украине «громадянське суспільство» уже построено. Словосочетание «громадянське суспільство» буквально означает «общинное общество».

Напомним, что слово «громадянське» происходит от «громада». А жить «громадой» — это как раз и означает: жить общиной. В Украине произошла подмена понятий. Ведь словосочетание «гражданское общество» имеет украинский эквивалент «цивільне суспільство».

Вспомним хотя бы «цивільний кодекс». Цивільне — это транскрипция латинского слова «civil». Следует не путать также понятие громады — общины (commune) и западное понятие сообщества (community) — т. е., группы индивидуальностей, объединенных общими интересами или живущих в одном микрорайоне и участвующих в его самоуправлении.

Эта колхозно–общинная психология находит проявление и еще в одном чрезвычайно важном аспекте. Как известно, земледельческий менталитет имеет ограниченное временное восприятие — максимум один год. Этим объясняется бесчисленное множество принятых «стратегических программ», которые в принципе не могут быть выполнены, т. к. носят описательный характер, обусловленный фемининной структурой земледельческой культуры, противоречат друг другу, не структурированы по времени, не имеют конкретных расчетов источников финансирования, методов контроля выполнения, технологий коррекции.

Они не учитывают динамику и направления развития мирового сообщества, поскольку агро–письменная культура — это замкнутая структура, поэтому она не может учитывать коммуникаций между независимыми субъектами мирового рынка.

Эти «стратегические» программы имеют и такой ярко выраженный недостаток, как полное игнорирование цикличности развития экономики. Совершенно очевидно, что при разработке стратегических программ и бюджета необходимо учитывать среднесрочные (3, 7 лет) и долгосрочные (10–12 и 25–30 лет) экономические циклы. Но эти циклы выходят за пределы временного видения земледельческой культуры, ограниченного 1 годом.

Отсутствие понимания смысла слова «стратегия», равно как и «инновация», связано с упомянутой выше ограниченностью временного и пространственного восприятия. Поэтому ни в одной «стратегической» программе не рассмотрено влияние зарубежных стран в их развитии. Зарубежный мир воспринимается статичным, а его изменение — как стихийное бедствие.

Не менее модное слово «инновация» используется в самых неожиданных контекстах. И не удивительно, ведь инновационный процесс отсутствует в земледельческой культуре. Это же касается и слова «стратегия», по природе чуждому крестьянскому менталитету. С этим словом, с точки зрения западной цивилизации, отмечается немало других парадоксов. Например, Индия — 20‑й «стратегический партнер» Украины, или Россия — «самый–самый стратегический партнер Украины» (Л. Кучма).

Но слово «стратегия» настолько полюбилось земледельческому менталитету, что его готовы употреблять в любых контекстах и словосочетаниях. Например, Указ Президента Украины от 15.08.2001 посвящен «Стратегії подолання бідності». В этой стратегии существуют и «стратегічні напрями подолання бідності» и этап «створення передумов для переходу від цієї Стратегії до Стратегії запобігання бідності». (Именно так — с большой буквы!) Постоянные кризисы — бензиновый, сахарный, мясной, газовый — происходят независимо от фамилий президентов и премьеров, поскольку они заложены в ментальной матрице руководящей рустикальной элиты.

Основная же проблема остается нерешенной — 80% населения живет ниже прожиточного минимума (как в колхозе!), а средняя зарплата колеблется в пределах прожиточного минимума работающего (без учета членов семьи), что не создает предпосылок для обретения гражданами Украины частной собственности, а вместе с ней свободы — основы демократических преобразований.

Таким образом, структура управления страной сохраняется закрытой, что препятствует либеральным преобразованиям и интеграции Украины в глобальное пространство.

Нации возникли на основе городской культуры и развития национального внутреннего рынка, который нужно было защищать от проникновения промышленно–торгового капитала других наций. Для того чтобы сформировать нацию (а нации, построенной на основе колхоза, быть не может) и успешно интегрироваться в мировое глобальное пространство, необходимо привлечение к управлению страной молодой городской элиты. Как это в свое время сделал П. Скоропадский, который, опираясь на городскую русскоязычную элиту, заложил основу современной украинской науки — основал Академию наук и Библиотеку Академии наук.

В Украине же в составе Верховной Рады только 18,6% депутатов по месту и времени (после 1956 г.) рождения потенциально отвечают требованиям, предъявляемым глобальной экономикой, что крайне мало. Более того, они распылены по различным группам и фракциям и не представляют самостоятельной силы. Несмотря на то, что 67% населения Украины проживают в городах, в Верховной Раде отсутствует фракция, выражающая и отстаивающая требования городского постиндустриального общества.

Напротив, в Украине усиленно идеализируется село, оно противопоставляется городу, а его выходцы рассматриваются как люди первого сорта. Достаточно вспомнить, как видная политическая фигура на съезде украинской элиты предложила поднять руки тем, кто из села — лучшим людям Украины. Здесь уместно процитировать Ростислава Александровича Синько, заслуженного деятеля культуры Украины, члена Национального союза кинематографистов Украины с 1967 г., кинорежиссера и скульптора:

«Але саме в сіні, не на пухових перинах, народжуються велети. Погляньмо на нашу портретну галерею “Творці незалежності”: від Івана Мазепи до Івана Плюша, від Тараса Шевченка до Івана Драча, від Івана Кавалерідзе до Івана Марчука, обидва наші президенти — селюки. Не сумнівайтеся, і третій проросте з гною, бо на асфальті рідко що родить. Когось ця статистика дратує, інших надихає, але факт: більшість із нас — інтелігенти в першому коліні. … Національним підгрунтям держави є село».

Эти факторы также хорошо объясняют, почему в Украине не приживаются гарантии прав собственников, права мелких акционеров, нет фондового рынка, отсутствует экзистенциальная потребность в цивильном (т. е. гражданском, а не общинно–громадянском) праве, да и в праве как таковом, нет идеологии, конкуренции, соревновательности, саморазвития и самоорганизации, а есть «именные блоки», подводные течения, борьба за государственную собственность и государственные финансовые потоки.

Вот почему Украина в сфере макроэкономической конкурентоспособности, по оценке Всемирного экономического форума, оказалась в 2004 г. на 86 месте среди 104 стран, а по индексу использования технологий и инноваций — на 83 месте. По индексу экономической свободы, рассчитанной «Heritage Foundation», Украина заняла 137 место. Благодаря доминированию рустикальной элиты, за 14 лет независимого существования Украина полностью пришла в соответствие с основными ценностями агро–письменного общества — «иерархией, принуждением и неизменностью».

В основе западной урбанизированной цивилизации лежит конкуренция. Конкурируют не только фирмы, корпорации и товары. Прежде всего, конкурируют страны. Страну представляют национальные элиты. Поэтому в глобальном мире конкуренция национальных элит усиливается. Наиболее конкурентоспособными оказываются элиты лидирующих стран. Их конкурентоспособность легко определяется по индексу экономической свободы. По месту Украины, России и других стран Восточной Европы на шкале экономической свободы/несвободы легко догадаться об уровне конкурентоспособности руководящих элит.

Для понимания процессов глобализирующегося пространства крайне важно учитывать человеческий фактор — самый консервативный социальный элемент. Тем более важно изучать социальные и ментальные особенности политико–экономической элиты — т. е. тех, кто несет ответственность за успех развития соответствующих стран.

/«Цивилизационная структура современного мира»/