45 лет прожил после войны в  городе Токмаке  Запорожской области Александр  Посевин – видный в городе человек, член райкома партии, депутат горсовета, фронтовик,  проливавший кровь за Родину во время Великой Отечественной войны,  с орденскими планками на пиджаке, ветеран труда. И никто не знал, что Посевин — палач собственного народа, каратель, унтерштурмфюрер СС, командир карательного  батальона СС, прославившийся в Харькове массовыми расстрелами людей…В здание Токмакского военкомата вошел высокий, крепко сбитый мужчина – уже довольно пожилой, но еще не старик. Машинально он вскинул руку, пригладил свои седые волосы и хмуро скользнул взглядом по лицам немолодых мужчин, стоящих в коридоре возле одного из кабинетов. Затем решительно взялся за ручку двери.

— Позвольте!

Люди молча расступились.

 Войдя в кабинет, седой человек вместо приветствия резко бросил:

— Ну и бардак же вы здесь развели! Очередь – как в мавзолее!

     Хозяин кабинета – молодой капитан – подхватился из-за письменного стола, споро подскочил к посетителю.

      — Здравия желаю! – поздоровался по-военному. И несколько смущенно прибавил: — Ветераны пришли ордена получать к годовщине Победы, вот и образовалась очередь…

      — И я затем же пришел, — заметил посетитель. На его лице явственно читалось недовольство. – Уже в третий раз!

— Вы уж простите, — засуетился капитан. – Не от нас все это зависит. Слишком много бумажной волокиты…

— Бюрократы чертовы! – с сердцем выпалил седой человек. – Гоняете меня, заслуженного человека, как пацана какого-то сопливого! Вы что же, не читали мои документы? Я – Александр Александрович Посевин, ветеран труда, участник войны, коммунист с сорокалетним стажем, был членом райкома партии, депутатом городского и районного советов ряда созывов.

— Александр Александрович, мы все это прекрасно знаем, — извиняющимся тоном продолжал молодой офицер. – Мы обязательно ускорим оформление ваших документов и через недельку, максимум – через две, повесткой вызовем вас в военкомат за получением ордена Отечественной войны.

Через две недели Посевина действительно вызвали. Но не в военный комиссариат, а в райком партии.

— Посевин Александр Александрович? – спросил его заведующий общим отделом, как только тот переступил порог его кабинета.

 — Да, да, Посевин Александр Александрович! — раздраженно выкрикнул посетитель. – Как будто вы меня не знаете.

— Садитесь! – заведующий отделом указал на ряд стульев, стоящих у стены. И сухо проговорил: — У нас к вам имеются вопросы.

— Какие еще вопросы?! – растерянно спросил Посевин, и сердце его вдруг тревожно екнуло.

— Серьезные! Очень серьезные!

С этой беседы в райкоме и началось его разоблачение, закончившееся судом и расстрельным приговором…

Александр Посевин родился в г. Токмаке Запорожской области в 1916 году. Закончил семилетку, работал в сельхозартели. В июле 1941 года был призван в Красную Армию на защиту Родины от наступавших полчищ гитлеровцев.

Через год воинская часть, в которой младший сержант Посевин служил в должности командира отделения, понесла под Белгородом тяжелые потери в жестоком бою и оказалась в окружении. В своем подразделении Александр Посевин был самым старшим по возрасту. Но в том, первом серьезном для него бою, он повел себя, как последний трус.

Молодые ребята из его отделения сражались до последнего патрона и гибли один за другим. Командир же, улучив подходящий момент, бросил своих солдат и сбежал с поля боя. Он спрятался неподалеку на хуторе – в сарае для скота.

Как только на полевой дороге, проходившей рядом с тем хутором, появилось несколько фашистских мотоциклистов, Посевин вышел из своего укрытия с поднятыми руками.

Чем он занимался у врагов две недели после пленения, неизвестно. Как показали потом на заседании суда свидетели из бывших военнопленных, в одном из харьковских концлагерей на Холодной горе Посевин появился  в выстиранном  обмундировании, только уже без знаков различия и звездочки на пилотке.

Рядом с Александром Посевиным важно шагал, то и дело, похлопывая себя по голенищам блестящих сапог, немецкий офицер. Позже узнали, что это был руководитель управления полиции безопасности и СД, созданного в оккупированном Харькове, штурмбанфюрер СС Крансбиттер. Третий – тщедушный мужчина в штатском был переводчиком. Эсэсовец приказал построить военнопленных, которые еще могли держаться на ногах. Таких оказалось больше тысячи.

Крансбиттер презрительным взглядом обвел строй и громко выкрикнул:

— Ахтунг!

Вперед выступил вчерашний младший сержант Красной Армии Посевин.

— Господин офицер предлагает добровольно поступить на службу в полицию. Работа будет совсем легкая – патрулирование по городу с целью поддержания нового порядка, а также помощь немецким властям в поимке преступников. Всем будут платить жалованье, выдавать обмундирование и хорошо кормить. Кто решил принять это предложение – три шага вперед!

Согласились служить фашистам совсем немногие.

— Разные тогда были среди нас, — говорил на суде один из свидетелей, бывший полицай. – Кто-то, кому очень хотелось жить, просто струсил и пошел служить немцам, кто-то имел обиду на советскую власть… Тогда на призыв Посевина откликнулись Высоцкий, Емец, Баранов, Ермаков, Лохматиков, Бойко – это те, которых я знал. Они потом стали в полицейском батальоне командирами отделений, взводов, сотен. Что они за люди, и говорить не хочу…

Вскоре «заслуги» Александра Посевина перед новой властью заметили, его произвели в офицерский чин, дали денежную премию.

Он появился перед полицаями в черной форме унтершарфюрера. На одном плече мундира – витой погон, в петлицах – четыре серебристых квадратика и две молнии – знак СС. На поясе – большая кожаная кобура с пистолетом.

— С этого дня я – командир батальона! – заявил Посевин. – У меня дисциплина будет железная. За малейшую оплошность стану строго наказывать, за неподчинение приказу или недобросовестное несение службы – лично расстреляю!

Эти угрозы, как оказалось, не были пустым звуком.

Как-то полицаи захватили в пригороде Харькова партработника, который не успел эвакуироваться. После многодневных пыток и истязаний его расстреляли. Один из полицаев, некто Ермаков, рассказал об экзекуции, причем во всех подробностях, своей приятельнице. И эти разговоры каким-то образом дошли до Посевина. Он тут же велел своим подчиненным собраться во дворе здания управления полиции безопасности и СД, располагавшейся по улице Сумской, 100.

Перед строем поставили перепуганного Ермакова.

— Сейчас у вас на глазах этого негодяя повесят!- сказал полицаям Посевин. – За разглашение служебной тайны!

По показаниям свидетелей, унтершарфюрер сам набросил на шею Ермакова петлю и выбил  из-под его ног табурет. После этого предупредил:

— Такая же участь ждет каждого, кто не исполняет служебные предписания и приказы!

СПРАВКА:

Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков установила, что за период временной немецко-фашистской оккупации в городе Харькове погибло 220 тысяч мирных советских граждан. Из них 100 тысяч человек были расстреляны, повешены или замучены, 120 тысяч людей умерли от голода и истощения. В харьковских лагерях для военнопленных погибло 11 тысяч человек…    

О зверствах фашистов и их приспешников рассказывали на заседании суда свидетели – бывшие полицаи, те, кто ценой предательства сохранил себе жизнь. Все они, так или иначе, помогали командиру батальона Александру Посевину творить злодеяния.

Участвовали в облавах, привозили жертвы к месту казни. Стояли в оцеплении, чтобы никто не смог убежать. Закапывали трупы после проведенных экзекуций. Почти все они сразу же после войны были привлечены к уголовной ответственности за измену Родине и отбыли положенный срок наказания.

А вот бывшему унтершарфюреру Посевину удавалось долго скрываться. Не потому ли все его подручные по кровавым расправам над мирными жителями, выступая с обличительными показаниями, не могли скрыть своей ненависти к своему командиру. Ненависти и страха, который не выветрился из их душ даже по прошествии десятилетий.

Некоторые бывшие полицаи, которых привлекли к расследованию деяний Посевина в качестве свидетелей, кажется, только тогда, в тот момент, осознали всю степень своих страшных поступков в годы давно минувшей войны. Осознали и пришли в ужас.

Так, один из «бойцов» полицейского батальона СД Олещенко не дожил до суда над Посевиным. Накануне процесса он сам вынес себе приговор… Его показания на предварительном следствии звучали на заседании суда в видеозаписи.  «Мне и сегодня страшно о том вспоминать, — плача и закрывая лицо руками, говорил Олещенко следователю. – Я не смогу дальше жить».

 ИЗ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: Будучи командиром полицейского батальона СД и выслуживаясь перед фашистскими оккупантами, Посевин А.А. лично проявлял особую жестокость. Требовал от подчиненных ему полицейских активного служения захватчикам, строгого соблюдения их порядков, жестоко расправлялся с провинившимися…

С августа 1942 по август 1943 года совместно с оккупантами и во главе подчиненных ему полицейских активно участвовал в карательных акциях – массовых расстрелах почти пяти тысяч мирных советских людей. Им лично было убито не менее 330 человек…

Посевин и его полицейский батальон творили страшное… Однажды в пригороде Харькова – лесопарке «Сокольники» полицаи по приказу своего командира выкопали яму – метров двадцать в длину, метров пять шириной и в полтора человеческих роста глубиной. Вход в яму сделали пологим. Расставили оцепление – ближнее и дальнее. На лесную поляну в легковом автомобиле приехали немецкие офицеры-эсесовцы Шульц, Фризе и с ними Посевин.

Прибыла и первая грузовая автомашина. В крытом кузове сидели узники гестаповской тюрьмы. Было там около пятидесяти мужчин и женщин разного возраста. Были и дети… Всех заставили раздеться догола. В яму спустились Шульц и Посевин. Потом загнали туда прикладами и пинками первую группу из пяти человек. Уложили всех лицом вниз, ногами к выходу. Прогремели выстрелы…

Фризе не удержался – и тоже спустился в яму. Тут же туда загнали вторую пятерку. Затем третью, пятую, двадцатую… В яме все время раздавались автоматные и пистолетные выстрелы.

Утром следующего дня все повторилось сначала.

ИЗ ОБВИНИТЕЛЬНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ:  В течении трех дней- 27, 28 и 29 января 1943 года Посевин совместно с немецкими офицерами и подчиненными ему полицейскими принимал личное участие в уничтожении в лесопарке «Сокольники» не менее 1700 мирных советских граждан, в числе которых были женщины, старики и дети, доставленные из харьковской тюрьмы СД…

Таких эпизодов в сорока томах уголовного дела было немало. В ходе предварительного расследования следственная группа органов безопасности провела очень большую и кропотливую работу. В разных регионах Советского Союза были найдены и допрошены сотни свидетелей.

С первого дня в зале суда присутствовали и потерпевшие. Те, чьи родные и близкие тогда были убиты. Имена большинства расстрелянных следствию установить не удалось. Однако на пятый день процесса перед трибуналом появился неожиданный свидетель – одна из жертв массовых расстрелов мирных жителей Харькова.

Е. Григотович, услышав по радио о процессе, пришла в зал заседаний, чтобы дать показания. Екатерина Николаевна рассказала, что в июне 1943 года она попала в облаву. Ее доставили в Харьковскую тюрьму СД, где, кроме нее, содержалось много женщин и детей. Рассказ свидетельницы об условиях содержания заключенных в тюремных камерах потряс присутствующих.

Незадолго до освобождения Харькова советскими войсками ее вместе с другими заключенными на одной из последних машин вывезли в лесопарк на расстрел. Чудом она осталась жива, получив два пулевых ранения. Ночью, услышав ее крик из едва прикрытой землей общей могилы, Екатерину Николаевну откопали жившие неподалеку две старые женщины…

Перед оглашением приговора подсудимому Александру Посевину дали последнее слово.

— Давно все это было, что теперь вспоминать? – проговорил он, опустив голову. – Да и не помню я уже ничего… Приходилось делать то, что заставляли немцы. Иначе бы я не выжил…

Осенью 1988 года Александра Посевина расстреляли.

45 лет прожил после войны каратель. Не прятался, не менял фамилию. Был уверен, что никому и в голову не придет, что он – видный в Токмаке человек, с партбилетом в кармане, с орденскими планками на пиджаке, ветеран труда, активист общественной жизни – когда-то предал Родину и был палачом собственного народа…

 Из книги «Снимая гриф секретности»,

изданной при содействии Управления Службы безопасности Украины по Запорожской области

«ХРОНИКИ и КОММЕНТАРИИ» https://operkor.wordpress.com.