Лет двенадцать назад, когда я работал в областной газете, ко мне пришла женшина. Представилась женой мелитопольского поэта Виктора Харина. Сообщила, что муж тяжело болен, уже несколько лет прикован к постели. Подарила сборник его стихов «Сердце на ладони». Сборник небольшой, карманного формата. Предложила ознакомиться с творчеством мужа и, если редакция сочтет возможным, просила опубликовать в газете несколько его стихотворений. Признаться, я довольно скептически отнесся к этому.
Подумал: очередное графоманство. В редакцию часто приносят такие «шедевры». Но когда ушла посетительница, и я открыл сборник Виктора Харина, оторваться уже не мог, пока не дочитал его до конца.
От стихов мелитопольского поэта веяло настоящей поэзией. Той, которая волнует, тревожит. Которая входит в ваше сердце, как любимая мелодия. С тех пор этот небольшой сборничек является моей настольной книгой, лежит рядом с томиками Сергея Есенина и Николая Рубцова – великих русских поэтов-лириков.
И это не случайно. Потому что Виктор Павлович Харин – настоящий большой поэт-лирик. Но, к сожалению, мало знакомый широкому кругу читателей. Его уже два года нет среди нас. О Викторе Павловиче, и его творчестве рассказывают мне рассказали мелитопольский писатель Михаил Рыбка и вдова поэта Валентина Харина.
Харинский мир поэзии
Михаил Рыбка, член Союза писателей Украины:
— Передо мной – архив тщательно подобранный и систематизированный верной спутницей покойного поэта и нелицеприятным критиком всех его произведений Верой Михайловной Хариной. Лишний раз убеждаюсь, что пресса, особенно местная, творчество Виктора Павловича вниманием не обделяла. Особенно в последние годы его жизни, которые он провел прикованным к постели.
Писали о нем и областные газеты, часто печатая его пронзительную лирику. Появлялись стихи мелитопольского поэта и в городской газете «Авангард» из Катав-Ивановска Челябинской области, где он появился на свет в 1939 году, где провел детство и юность, и связь с которым не прерывал практически до конца своей жизни.
Но лучшие годы Виктора Павловича прошли в Мелитополе, где он прожил 40 лет и где создал свой волшебный лирический харинский мир, который ни с каким другим спутать невозможно. И который по достоинству, увы, у нас в Украине так и не был оценен. Слишком уж русским был поэт, слишком высоким национальным накалом и духом проникнуто его творчество. Хотя по жизни он был абсолютно интернационален, и в своих стихах не раз воздавал хвалу своей второй родине – Украине.
Стихи Виктор Павлович начал писать уже в зрелом возрасте, что само по себе тоже необычно. Большинство поэтов начинают оттачивать свое мастерство, как говорится «с младых ногтей». А Харин обрушился на читателя настоящей лавиной. И буквально за несколько лет стал признанным мастером местного поэтического цеха. Об этом свидетельствуют изданные им книги, которые стали сегодня библиографической редкостью: «Эхо», «Сердце на ладони», «Соловьиная отрава», «Осенний полонез» и «Живу во времени твоем». Увидеть свет они, кстати, смогли только благодаря щедрости меценатов, которые, к счастью, хорошо понимают, что не только хлебом единым жив человек. Хорошая поэзия тоже нужна людям.
Стихи Виктора Харина знают и любят не только в Мелитополе.
Вера Харина, вдова поэта.
— Вера Михайловна, с чего начинаетсся поэт Виктор Харин? Пожалуйста, представьте его нашим читателям.
— Родился в Челябинской области. Рос в таежном поселке. Синяя речка Катав, высокие горы, пение птиц, суровая природа очаровали его. Он говорил, что все краски и песни окружающего мира вошли в его душу еще в детстве. Окончил Челябинский политехнический институт. В Украину приехал в 1967 году. Вскоре мы с ним познакомились и поженились. В Мелитополе с 1968 года работал инженером, заместителем начальника цеха.
— Когда начал писать стихи? — Поэзией он увлекся уже в зрелом возрасте, в 27 лет. Первое его стихотворение (с юмором) было написано на рыбалке. Потом был «Хуторок» и еще несколько незначительных стихотворений.
— Но это было уже в Мелитополе?
— Да, конечно. А потом он обратился в литературный кружок, который действовал в городе. В этом кружке был такой принцип: если «пощипать» новичка при первом посещении им кружка, и человек не испугается, а придет еще, то он будет писать. Была там такая поэтесса Вера Кулешова, она поддержала мужа.
-А что тогда представляло собой мелитопольское литературное объединение? Все были начинающие?
— Да нет. Тогда в «литературном братстве» Мелитополя были довольно зрелые товкрищи. Многие имели литературное образование. Михаил Рыбка, например, окончил литературный институт им. Горького, у него еще при советской власти в Киевском издательстве вышла книга рассказов. Селезнев – журналист, писал стихотворения и юмористические рассказы. Мечтал издать книжку своих произведений Юрий Дмитричев, журналист. Впоследствии он был приглашен в Киев освещать заседания Верховной Рады. Орлов издал четыре сборника. Был еще Каплин, который в настоящее время живет в Москве, издается.
— Виктор Павлович умер в 2007 году. Каков итог его литературной деятельности в Мелитополе?
-Он издал пять сборников стихов. Шестой издан уже после его смерти.
-К сожалению, я не был знаком с Виктором Павловичем. Но сборник его стихов «Сердце на ладони», который вы мне когда-то подарили, и сегодня является моей настольной книгой. Для меня Виктор Павлович – поэт с большой буквы. Его стихи, на мой взгляд, близки к есенинским. Они трогают самые заветные струны человеческой души. А как воспринимали и воспринимают их мелитопольцы?
-В Мелитополе поэзия мужа давно получила признание. В 2001 году в своей научной работе ученица девятого класса второй школы-гимназии Бузина писала о Харине: «У виктора Харина три сборника стихов и все они вышли в период с 1991 по 1996 год. Случись это десять лет назад, о поэте пронзительной лирики узнала бы вся огромная советская страна и оценила бы его по достоинству».
-Хорошо сказано! Я прожил немалую жизнь. Поэзией интересуюсь с молодости. Но подобных стихов, кроме есенинских и рубцовских, я не встречал. Однозначно, Виктор Харин – талантливый поэт, такие нечасто встречаются
-А вот как о Харине написала в своей дипломной работе студентка Мелитопольского государственного педагогического университета Калашникова: «У Виктора Харина стихи-раздумья наполнены горечью и надеждой на лучшую жизнь, грустью о судьбе двух его родин – Украины и России, нарроды которых разрезали по живому».
-Стихи Харина, как и Есенина, очень музыкальны. Их можно петь. Композиторы еще не заинтересовались его поэзией?
-Ну, как же! Есть и песни на стихи мужа. Где-то около тридцати его стихотворений положены на музыку. В том числе мелитопольскими композиторами Шульгиным, Володиным, Вовком, Костицыным, Поповым. В информационном сборнике «Кто есть кто в Мелитополе» ошибочно написано, что есть диск песен на слова Виктора Харина. Диска, к сожалению, нет, есть только кассета. Но туда вошли не все песни. Очень жаль, что нет там и песни «Светлый дождь» на музыку Костицына. Она заняла третье место на областном конкурсе на лучшую песню, посвященную 65-летию образования СССР. Когда эту песню исполняли на областном радио, то проккоментировали так: «Песня настолько лирическая, что замирает душа».
— Какие еще из харинских стихов положены на музыку?
-Баллада «Память» Шульгина. И песня этого же композитора «Отрумянилась зорька алая».
-Вера Михайловна, вас, как жену, Виктор Павлович допускал в свою поэзию? В смысле, ваше мнение для него что-то значило?
-Муж всегда читал мне написанное. Таким образом он выверял свои произведения. Если я слушала со слезами на глазах – считал, что стихотворение удалось. А слезы у меня появлялись не только от грустного, но и от того, что было написано так, что лучше не скажешь.
-То есть, вы хоть и не поэт, а настоящую поэзию чувствуете?
-Я с детства люблю поэзию. И понимаю ее. Когда из-под пера мужа выходило что-то стоящее, я говорила: вот видишь, как хорошо написал, я тоже так думаю, только сказать не умею. Он понимал, что это шутка. Иногда не соглашался с моими замечаниями, говорил: если ты такая умная, то напиши лучше. Правда, чаще всего он сам понимал, что надо доработать. Но в его состоянии трудно давались исправления. Я имею в виду состояние его здоровья в последние годы. А когда получалось, говорил: «На, читай, а то тебе все не так». Самой большой наградой для меня было, когда, готовя к печати сборник, он обязательно хотел слышать и мое мнение по этому поводу.
-Виктор Павлович родился на Урале. Там с его поэзией знакомы?
-Об Урале в целом не могу сказать. А вот на его малой родине, в городе Катав-Ивановск, с его стихами знакомы и даже отклики присылали на них. А когда у мужа вышел пятый сборник «Живу во времени твоем», мэр города, где родился муж, попросил выслать им все его сборники стихов. И мы поездом передали 30 экземпляров. Сам муж уже не смог туда поехать. Знают мужа и в городе Уфе. Я не знаю, каким образом попал туда сборник его стихов, но однажды, когда ездила на родину мужа, я познакомилась в поезде с девушкой-студенткой. Она была из Уфы. И вот она сказала, что преподаватель знакомила их с творчеством Виктора Харина.
Поэзию мужа читают и в Киеве. Сборник туда отвезла жительница Мелитополя Чабанова. Она отдала его своему брату. Брат – летчик, после катастрофы находился в больнице. Там стихи Виктора Павловича читали вслух. Больные слушали стоя, потому что собралось много желающих из других палат.
-А как коллеги-писатели относились к творчеству Виктора Павловича? Как оценивали ее?
-По-разному, но, в основном, хорошо, ценили его как поэта. Но, к сожалению, он не был даже членом Союза писателей. Потому что распался Советский Союз. А новое руководство областной организации Союза писателей Украины, мягко говоря, с антипатией относилось к русскоязычным авторам. Потом для вступления в Союз писателей необходимы были рекомендации кого-то из мелитопольских членов Союза писателей. Но одни не хотели портить отношение с Лютым (нынешний глава областной организации Союза писателей Украины – авт.), другие боялись, что муж затмит их славу. Сам он заявления не писал…
НИКОЛАЙ ЗУБАШЕНКО, журналист (для «Хроник и комментариев»)
СТИХИ ВИКТОРА ХАРИНА
Эх, калина-раскалина…
Эх, калина – раскалина,
Раскалилась докрасна.
Бабье лето, паутина,
Даль безоблачно ясна.
И висит в истоме синей
Неприкаянная грусть:
И свобода — в паутине,
И в цепях родная Русь.
Видно, свет сошелся клином…
Крест несем издалека…
Красна ягода калина,
А попробуешь – горька
***
По иронии судьбы
Так уж вышло, так уж вышло,
(Видно скромен, видно тих)
Оказался третим лишним:
Парты в школе — на двоих.
Так уж вышло, так уж вышло:
В дождь не выйдешь из избы.
Оказался третим лишним
По иронии судьбы.
Так уж вышло, так уж вышло,
(Ей, судьбе, видать, видней)
За него ты замуж вышла,
А живешь в душе моей.
***
«Я не старый, я усталый…»
Я не старый, я усталый.
(Сколько нас таких кругом!)
По своим дорогам шалым
Крест негаданный несем.
Крест сомнений, крест гордыни,
Крест измен в кромешной мгле
С горьким привкусом полыни
В каждом шаге по земле.
Я не стар, светлы прогнозы,
Но шаги не так легки.
Только эхо – боль да слезы
В каждой буковке строки.
***
Молитва
Дай мне, Бог, не почестей,
Не венец Христа –
Просто жить мне хочется
Лет еще полста.
Ближнему – возрадуюсь,
Зло врагу прощу.
Проживу не жалуясь,
Бей – не возропщу.
Ну, скажи: «Помилую,
Так тому и быть!» —
Просто я любимую
Должен долюбить.
***
Разговор с самим собой
Ледниковый холод дышит
Над дорогою моей.
С каждым шагом – финиш ближе,
С каждым шагом – шаг трудней.
А вершин еще так много,
Но как мал остаток лет.
А в душе — змея-тревога
И душе покоя нет…
— Успокойся серединой –
Труден путь, пора присесть.
Ведь за той твоей вершиной
Несравненно выше есть!
И с нее ты звезд не снимешь…
— Ну и что? Но в этот миг
На моей вершине финиш
Станет стартом для других.
***
Между прочим
Между прочим, между прочим
Повторить судьбу не прочь.
Как легко тропинку ночью
Мне указывала ночь.
Между прочим, между прочим
Не длинна тропинка мне…
Если любишь – путь короче,
Если любит – то вдвойне.
***
Эх, судьбы моей дорога
По суровым вехам лет!
Сколько помню – все тревога,
Счастья не было и нет.
Сколько помню – боль да слезы
В затянувшейся борьбе.
Сколько помню – больше прозы,
Чем поэзии в тебе.
***
Жизнь – всегда первооснова.
И, пройдя сквозь ад ее,
Мы свое рождаем слово,
Каждый, видимо, свое.
Но всесущая беспечность! –
Упускаем звездный час.
Мы собой рождаем вечность,
А она живет без нас.
***
Все-то в памяти осталось,
Как картинки на стене:
Ах, как сладко целовалось
На семнадцатой весне!
Как пылая сердце билось
Старикам на зависть всем,
Как кутилось, как любилось
В золотые двадцать семь!
Как легко трудилось, споро
В той рабочей полосе –
Был еще в запасе порох
В трудовые тридцать семь!
Боже правый, сделай милость,
Возврати былое вспять…
А вчера война приснилась –
Как бы в детство не упасть!
* * *
Жизнь – награда и забава
И рискованный полет.
По пятам шагает слава,
Только что-то отстает.
Пусть она не свет в окошке,
Но с величьем короля
За нее, слепую кошку,
Пью бурду из хрусталя.
Может быть сверкнет при жизни,
Как июньская гроза,
И моей родной отчизны
Вдруг откроются глаза.
Постоянный адрес: «ХРОНИКИ и КОММЕНТАРИИ» https://operkor.wordpress.com.
ХРОНИКИ и КОММЕНТАРИИ 